II. БАЛЛАДЫ. ПОЭМЫ. (Главы)
1. СОВРЕМЕННАЯ БАЛЛАДА
". . . Чудеса твориться будут в Манчестере русском:
Каина нового узрят!"
(Предсказания Мартына Задеки)
Манчестера русского трубы дымят,-
И дым пеленою тяжелой
Скрывает усталого солнца закат
За близкой рощей сосновой,
И этой порою в конторах своих
Барыш и убыток считает
Купеческий люд от товаров гнилых,
Кого как надуть, - размышляет.
В конторе под каменным сводом сидит
Купец поседелый в расчётах,
Считает он свой безграничный кредит
И щёлкает громко на счётах:
Считает купчина кредит и барыш: -
"На будущий год извернётся, -
Получат с меня ОНИ масляный шиш,
А может. . . и так обойдёмся!
Гм!. . Чудное дело, что мой капитал
Как гриб дождевой возрастает. -
Я с сотни тысчёнок дела начинал,
Теперь в миллионе считают!"
И мысли такие повергнули в сон
Купчину, - заснул он в конторе,
И снится ему чудодей - миллион
В своем златотканном уборе;
Высокую речь он купцу говорит: -
"В твоих сундуках я - хозяин;
Тебе я открыл безграничный кредит
Тебе же дал имя я - "Каин",
За то, что нечестно меня наживал, -
Ты грабил работника - брата,
Ты грабил его и детям завещал,
-Так пусть их зовут "Кинята"!
Запомни же ныне ты слово моё;
За деньги замучил ты сына,
За деньги ты продал и счастье своё, -
Страшна твоя будет кончина!
Ты знаешь, - отец твой (то знает весь свет)
Во мрачном аду за стяжанье
Как лошадь таскает тринадцать карет
С чертями легко - ль наказанье?. .
А ты пред кончиною, Каин, своей
Не в аде, а здесь, в белом свете
На шее протащишь сто тридцать чертей
И брата Иуду в карете. . .
Смотри-же, о, Каин, стоит пред тобой
Бесчестного злого расчёта
Несчастные жертвы печальной толпой;
Смотри и считай!... их без счёта!"
-И видит купчина: - стоит перед ним
Замученный сын, - он грозится
Тирану отцу взором тихим своим,
Ограбленный люд вкруг теснится;
И все общим хором уныло поют:
"О, Каин, - сын зла и проклятий!
Настанет тот день, и тебя позовут
На суд за ограбленных братий!. .
Настанет сей день!. . . И проснулся он вдруг,
Не может собраться с мыслями,
И тяжко он дышит, и водит вокруг
Безумно своими очами,
И видит везде: - невидимым перстом
Начертано грозное слово:
"Ты - Каин!.. " и буквы пылают огнём,
И полымем пышут багровым. . .
С тех пор в голове его бродит туман,
Однажды он так замечтался,-
На векселе вместо "Такой-то Иван"
Он "Каин-Иван" подписался.
* Легенда Русско-манчестерского фабричного люда
* * *
В городе русском Манчестере,
Так он под час величается.
Каждый год чудо великое,
Тайное чудо свершается:
Только лишь полночь великая,
Та, когда годы сменяются,
Снова настанет - фабричные
Трубы тотчас оживляются,
Трубы в ту полночь великую
Речи заводят чудесные –
Слышат их тучи ходячие,
Слышат их звезды небесные.
С первых криков петелов
Жизни те трубы лишаются,
Речи их странно чудесные...
На год опять прерываются...
Если кто верит чудесному,
Тот обомрёт с удивления, -
Только не я: - мне поведали
Тайны такого явления: -
Каждый купчина манчестерский
Держится крепко предания, -
В трубах в полночь новогоднюю
Каждый свершает гадания:
Каждый отрекшись от господа,
Донага весь раздевается,
Шепчет слова заклинания, -
Да и в трубу забирается.
Лезет в трубе заклинался,
Демонов всех призываючи,
И замечает, как много он
Сажи унёс пролезаючи:
Много - богатства приметина.
Мало - трубы предвещание. . .
Так в полуночь новогоднюю
Каждый свершает гадание.
Если кто верит чудесному,
Не обмирай с удивления, -
Мною тебе вся поведана
Тайна такого явления.
* * *
2. ИЗ ПОЭМЫ "КОМУ ВОЛЬГОТНО, СЧАСТЛИВО ЖИВЁТСЯ
В ОДНОМ НЕ ТО СЕЛЕ, НЕ ТО ГОРОДЕ"
ВАНЬКА – КАИН (Глава 30)
"... Пришли купцы почтенные
Спросить у Ваньки - Каина, -
Счастливо-ли, вольготно-ли,
Богато-ли живёт. . .
- Скажи нам правду чистую.
- Как ты живёшь; богато-ли,
- Счастливо-ли, вольготно-ли?...
- А это вам зачем?
- Вот, видишь, мы поспорили
- На дюжину шампанского;
- Узнать, кто всех счастливее
- Здесь в городе живёт?. . .
- Пожалуйста, поведай нам –
- Мы сотенной поклонимся.
- А, сотенной! - Ну, слушайте,
- Я всё вам расскажу.
Меня прозвали "Каином", -
Названье неприличное,
Но я не обижаюся,
Хоть чёртом назови.
Меня зовут разбойником,
Мошенником, грабителем, -
А я плевать хочу.
Ни счастливо, ни весело
Живётся мне, хоть первый я
По городу богач.
Во - первых, счастья не было
В детях уж видно господом
Наказан за грехи. . .
Вишь, дочь сбежала с доктором;
За это в наказание
Наследство ей не дам:
Семь тысяч ей приходится
На долю после бабушки, -
Не дам ей ни шиша. . .
А сын, мошенник этакий,
В Москве дал тысяч на тридцать
С моей отцовской подписью
Фальшивых векселей;
Ну, я его разбойника
Под суд за эти пакости
Упёк, - в Сибирь сослали-бы,
Да умер негодяй. . .
Учил его в младенчестве
Порол, морил и голодом,
А вышел он подлец.
Теперь со мной осталися
Два сына - парни дельные-
В меня они пошли. . .
Так видите, приятели,
Житьё мое счастливое;
Богат, а счастья нет...
- А ты скажи, за что тебя
Прозвали Ванькой-Каином?
Спросили так купцы.
- Ещё давайте сотенку,
- Тогда вам досконательно
Об этом расскажу!
- Ну, на! - да всё рассказывай,
Как следует в подробности,
Всю душу открывай!
- Ах, вы пустоголовые!
Вишь, что вам захотелося,
Ни в жизнь не расскажу!
- Рассказывай! - две сотенных
Ужли мы даром отдали. . .
Рассказывай! - кричат. . .
- Не расскажу, вам сказано,
Ступайте вон по здорову,
А то в зашеи выгоню! . .
И семь купцов ушли. . .
* * *
ВАСЯ БЕЗОБРОЧНЫЙ (Последняя глава из поэмы)
Оборванный, ощипанный,
Растрёпанный, начесанный
Идёт, бредёт по улице
Блаженный старичок, -
И верига железная
Под грязною рубахою
На теле его старческом
Тихохонько гремит:
Идёт он распеваючи
Неслыханную песенку,-
Та песенка немудрая,
А за сердце берёт. . .
Идут купцы почтенные
Все семеро богатые,
Все семеро пузатые
Навстречу старику.
Кричат: - Здорово, Васенька!
От братии купеческой
Прими лепту посильную
И слово нам скажи: -
Два года мы шаталися,
Два года добивалися
Богатого, Счастливого. . .
По-рас-тря-сли мошну!
Ты тридцать лет юродствуешь,
Тебя господь премудростью
Великою взыскал,
-Скажи, кто всех счастливее,
Богаче в нашем городе
Ни горя, ни заботушки
Не ведая живёт.
Молчит старик юродивый,
Молчат купцы почтенные,
Стоят, да отдуваются
И ждут его словес.
Горит лицо блаженного.
И очи сыплют искрами, -
Купцы переминаются
Под взором старика. . .
Блаженный поднял голову,
На грудь он обнажённую
Рукой своей трепещущей
Им молча указал,
И веригой железною
На теле глухо звякнувши
Им так проговорил:
- У господа всесильного,
Щедротами обильного,
Нет счастья для проклятого,
Нет мира для богатого!
Купец - богат!
Купец - проклят!
Бу! бу! бу! бу! бу! бу!
Богатство ваше взятое
Десницею проклятою
От вдов и от сирот
Вам счастья не дает!
Купец - богат!
Купец - проклят!
Бу! бу! бу! бу! бу! бу!
Пороги ваши каменны
Смыли слезы пламенны
Несчастных бедняков,
Убогих, сирых, вдов!
Купец - богат!
Купец - проклят!
Бу! бу! бу! бу! бу! бу!
И слезы те горючие,
Горячие, кипучие,
Реками протекли
И счастье унесли!
Купец - богат!
Купец - проклят!
Бу! бу! бу! бу! бу! бу!
Вы счастья не догоните,
Вы в тех реках потонете,
Туда дорога Вам -
Богатым гордецам!
Купец - богат!
Купец - проклят!
Бу! бу! бу! бу! бу! бу!
- Не понимаем, миленький,
Прими ещё копеечку, -
И как-нибудь бесхитростно
Нам это объясни.
Нам напрямик счастливого,
Счастливого, богатого
Десницею нелживою
Твоею укажи!
Блаженный поднял голову
На грудь он обнажённую
Рукой своей трепещущей
Им молча указал. . .
Стоит, молчит блаженненький,
Стоят купцы почтенные,
Молчат, да ухмыляются,
Глядят ему в глаза. . .
За лес спустилось солнышко,
И в сумерк уж окуталось
Селение - диковинка: -
" Не город, не село",
А все купцы почтенные
Стоят перед юродивым
Среди широкой улицы
И ждут его словес.
* * *
3. «ДЯДЯ ОРГАН»
(Отрывок из поэмы «Железнодорожники»)/
В изорванном сидя мундире,
В опорках на грязных ногах,
Какой-то бедняга в трактире
С пустою косушкой в руках,
То тихие речи бормочет,
То плачет, то дико хохочет,
То песней бессвязной своей
Он тешит трактирных гостей. . .
Живёт он, не зная квартиры,
Проводит без крова он ночь,
А днём кабаки и трактиры
Не гонят несчастного прочь.
Придёт он, начнётся потеха,
Живот поджимают от смеха,
Как только напьётся он пьян:
Зовут его «дядя Орган». . .
Не правда-ль, - смешное прозванье
Какой-то остряк ему дал,
В то время, когда он собранье
Трактирных гостей потешал. . .
И право, - бедняга в мундире
Орган заменяет в трактире:
Кто хочет его «ЗАВЕСТИ»
Тот должен ему «ПОДНЕСТИ»
За рюмку он шуточку скажет
И песню споет за стакан,
А то и рассказом уважит
Хорошего гостя орган.
Теперь, опроставши косушку,
Расскажет Орган повестушку
Для пьяных трактирных гостей. . .
Страшна эта повесть, ей – ей!
***
ПОВЕСТЬ ДЯДИ ОРГАНА
Зовут меня дядей Органом,
Я пьяным и трезвым болванам
В трактирах потехой служу.
А звали не так меня прежде
В такой не ходил я одежде, -
Я нынче как нищий хожу,
Питаясь оглодками хлеба,
Мой кров необъятное небо,
Трактиры и все кабаки;
Всегда-то я пьяным бываю,-
Я горе вином заливаю
В вине я топлюсь от тоски!
В дни оны живал я богато,
Дорогу я строил когда-то,
Дорогу железную вёл. . .
Прогневал всесильного бога,
Меня погубила дорога,
А впрочем, и сам я осел.
Случилась беда небольшая, -
Да видно натура такая: -
Не мог без волненья снести!
Под поездом мост провалился,
Ну, этому я не дивился, -
Построен был плохо – ахти!
Приехал взглянуть на крушенье:
Не мог я смотреть без волненья, -
Все трупы и трупы кругом!
Оторваны ноги и руки,
На лицах страданья и муки
Начертаны смерти перстом. . .
Мне кто-то нашептывал в уши:
«Убитых несчётные души
Перед божьим престолом стоят,
И просят у Бога отмщенья. . .
И ты не заслужишь прощенья. . .
Ты будешь навеки проклят!»
Дыбом становился мой волос,
А страшный неведомый голос
Мне в уши угрозы шептал. . .
Мой ум в голове помутился,
Я господу-богу молился,
Моленья господь не слыхал. . .
И днём, и ночною порою
Не знал я ни сна, ни покою: -
Виденья пугали меня;
Являлися страшные гости,
Одетые в саваны кости –
Речами убийцу кляня. . .
Я бросился в винное море,
В его глубине и просторе
Хотел я его схоронить;
Забыл предприятья, аферы,
И начал, не ведая мры,
Без просыпа пьянствовать, пить!
Погиб я, погиб без возврата,
Душа моя богом проклятая
За души убитых людей!
Смотрите, являются гости,
Одетые в саваны кости. . .
Подайте мне водки скорей!. . .
* * *
Закрывал исхудавшей рукою
Глаза свои дядя Орган,
И налили водкой простою
Его опустевший стакан.
Сказали: «На, вылакай водку,
Смочи свою старую глотку,
Весёлую песенку спой, -
Не скучно от сказки такой!»
Он выпил и снова бормочет,
И странные песни поет,
И снова смеётся, хохочет
Над дядей Органом народ. . .
К полночи народ разойдется. –
И дядя Орган поплетется
Куда-нибудь спать под забор. . .
– О, страшен судьбы приговор.
* * *
СОРОК ИЗ СОРОКА СОРОКОВ
"Гласом великим возглашается во мраке"
. . . Потихоньку с перевалочкой,
Подпираясь тонкой палочкой
Божий старичок идет;
А навстречу ему старому,
Виды разные видалому,
Попадается народ. . .
-Здравствуй, странничек-старинушка,-
Говорит один детинушка,
Ты откуда держишь путь?
Чай измучалися ноженьки
После трудные дороженьки? -
Сядем с нами отдохнуть. Отдохнём!. . . И сели кучею
Под берёзкою плакучею
Божий странник и народ.
РАССКАЗ СТРАННИКА
Мёл я недавно, любезные,
Подле дорожки железные,
Видел я сорок могил. . .
В них уж давно позабытые,
Спят в сыру землю зарытые
Сорок угаснувших сил!. Повесть прослушайте слёзную
Строить дорогу железную
Начали в этом краю. . .
Стали сбираться работники,
И землекопы, и плотники, -
Силушку тратить свою. . . Тратились силы могучие, Тратились силы кипучие,
Куплены низкой ценой, -И чрез дубравы дремучие
И чрез болота зыбучие
Путь улеглась пеленой, Дело к расчёту. . . Работники, -
И землекопы, и плотники, -
Требуют платы за труд. Дни и недели сменялися,
С месяц они дожидалися
Платы, - а всё не дают. . . Осень настала холодная. . .
Плачет ватага голодная
"Денег иль хлебушка дай!" Глухи дороги строители,
Глухи злодеи, грабители -
Бог им сторицей воздай! Много бежало от холоду,
Много бежало от голоду: -
Из сорока сороков.
Сорок осталось работников,
И землекопов и плотников:
Сорок бедняг - мужиков. . . Сорок остались голодные.
Сорок остались безродные, -
Некуда им убежать.
Тут, где они потрудилися,
Все от мороза свалилися
И уж не встали опять. . . …Видел я, други любезные,
Возле дороги железные,
Видел я сорок могил, -
В них уж давно позабытые,
Спят в сыру землю зарытые
Сорок угаснувших сил...
* * *
Речи грустные, правдивые,
Как и сам неторопливые,
Кончил странник говорить,
И калику перехожего,
Старичинушку прохожего
Стал народ благодарить. . .
Вот поплелся с перевалочкой,
Подпираясь тонкой палочкой,
Он дороженькой опять.
Доведись тебе, старинушке,
Про забытые могилушки
Всем и всюду рассказать!
* * *
ДУБИНУШКА
"Сказка - складка, а песня - быль"
Закачалися сосны смолистые
Ели подняли жалобный вой,
Застонали берёзы ветвистые
Затрещал можжевельник сухой. . .
Размахнулися руки могучие,
Засверкали в руках топоры,
Раздаются удары трескучие
От утра до вечерней поры.
В ширь дремучих лесов заповедную
Молодецкая сила идет,
И как песню какую победную
Про "Дубинушку" песню поёт.
Ух! Наддай!. . . раздаются веселые, -
И со стоном валятся с корней
Сосны, ели, берёзыньки белые
Умирать под ногами людей. . .
Ух! Наддай! - Что за песня чудесная!
Вторит песне сырая земля,
Вторит ей высота поднебесная: -
Передам эту песню всем я.
Рубят дерево топорики,
И не тупятся соколики!
Ух! Наддай!
Запевай!
Ой, дубинушка, ухнем!
Ух! Ух!
Через эту ширь лесистую
Просечём просеку чистую!
Ух! Наддай!
Запевай!
Ой, зелёная, ударим!
Ух! Ух!
Тут дороженьку железную
Проведут мои любезные!
Ух! Наддай!
Запевай!
Ой, тяжёлая, пристукнем!
Ух! Ух!
Поезда тут лёгкой
Будут мчаться вереницею!
Ух! Наддай!
Запевай!
Ой, дубинушка, покрепче!
Ух! Ух!
Будут станции тут разные,
Безобразные и грязные!
Ух! Наддай!
Запевай!
Ой, зелёная, почаще!
Ух! Ух!
Будут лица тут начальные,
Все бесстыжие, нахальные!
Ух! Наддай!
Запевай!
Ой, зелёная, дружнее!
Ух! Ух!
Будут тут служаки рьяные,
Вечно сонные и пьяные!
Эх! Наддай!
Запевай!
Ой, тяжёлая, скорее!
Ух! Ух!
Будут тут от устроения
Поездов больших крушения!
Ух! Наддай!
Запевай!
Ой, тяжёлая, скорее!
Ух! Ух!
Руби дерево топорики,
Не тупитеся, соколики:
Ух! Наддай!
Запевай!
Про зеленую сначала
Ух! Ух!
Песня кончилась. . . Вновь начинается:
Снова горькая правда звучит;
Вновь топор высоко поднимается
И о крепкие корни стучит,
Ух! Наддай! Раздается гремучее. . .
И не спешно вперёд
Подвигается сила могучая,
Про "Дубинушку" громко поёт.
* * *
|
